Мой сайт

Старое эмалированное ведро наполнено доверху . Яблоки крупные, словно на подбор. Да, собственно и есть на подбор. Одно к одному, без вмятин и ушибов. Абсолютно целые, с мелкими точечками-веснушками, с глянцем на круглых гладких боках. Только все – чёрные.
Чёрные яблоки. Почему? Собирали аккуратно, снимая с веток по одному, стараясь не зацепить, не ударить. Каждое – осторожно укладывали, завернув в обрывок старой газеты, чтоб не касалось других, не тёрлось….  Ящики сложили в холодное сухое место.  Яблочный дух, молодой, крепкий, витал в комнатах притихшего дома.
И вот, спустя всего-то пару недель, самые крупные и красивые, зияют чёрными дырами среди более мелких, но сохранившихся собратьев.

30.10.2012

Ветер поднялся к вечеру. Начал дуть в полсилы, нехотя. Перебирал,  словно нежный любовник розоватые ветви старой берёзы, слегка раскачивал пряди с ещё уцелевшими кое-где,  потускневшими листьями, тихонько нашёптывал что-то  ворчливым голосом.
За разговорами и смехом его не замечали.  Дома  было тепло.  В печках, весело потрескивая и рассыпая искры, горели дрова.  И он,  точно обидевшись на невнимание, принялся свистеть, проникая сквозь  неведомые  щели.  Загрохотал по железной крыше сорванными ветками, завыл в трубах. Разговаривать стало трудно, ветер налетал на дом сердитыми порывами, разогнавшись в поле. Швырял в окна подхваченный  осенний сор, раскачивал в саду деревья.  Быстро темнело.  Моросивший днём дождь уже хлестал во всю, заливал стекла, барабанил по перевёрнутым на зиму бочкам.  Пёс, выпущенный по своей собачьей нужде во двор, вернулся без обычных проволочек, и теперь лежал возле печки,  от его мокрой шерсти пахло осенью.  Разговоры  сами собой  прекратились - все прислушивались к уже не на шутку развоевавшемуся, ревевшему изо всех сил ветру.
Остальные внешние  звуки пропали, заглушённые, подавленные этой мощью. Ни шума трассы, что проходит за полями и сутками напролёт  гудит под тяжёлыми фурами, ни вздорного перебрёхивания деревенских собак, ни привычного далёкого перестука колёс  на железной дороге.  Мир заканчивался стенами дома, плывшего подобно кораблю через непогоду, густо дымя печными трубами,  маня к себе оранжевым  светом…
К ветрам здесь привыкли – деревня расположена на пологом холме  среди полей, рядом с торфяником, из которого берёт своё начало ручей. Место открытое, до ближайшего леса пешком минут двадцать, и когда поднимался ветер, то держался долго, несколько дней. Но сегодня было иначе. Яростней.  Старый дом кряхтел и стонал, сопротивляясь шквальным порывам всем своим почти столетним существом.  Внизу, за толстыми бревенчатыми стенами эта борьба была почти незаметна, но в комнате наверху, под крышей всё воспринималось по-другому. Отчётливей.   Казалось – ещё немного и крышу сорвёт, несмотря на проверенную временем мудрую конструкцию.
Но снаружи  что-то менялось...  как-то вдруг исчезли резкие пронзительные ноты, ветер точно  густел, тяжелел – это  рыхлые влажные хлопья снега опускались на землю. Они, пролетая близко к дому, проявлялись на короткое время в лучах света.  Начался настоящий снегопад. Скоро стало совсем тихо. Глубокая чернота осенней ночи волшебно преображалась, наполняясь призрачным перламутровым сиянием.
К рассвету, сыпавший всю ночь снег, прекратился, выпив  влагу из воздуха, и теперь толстым слоем лежал повсюду.  Ветки  опустились под его тяжестью. Исчезли под белым покрывалом все краски, оттенки.  Не осталось  даже чёрного, лишь градации серого - гризайль, написанная широкой мягкой кистью, - таким предстало утро.  Первое зимнее утро, принесённое ветром.

11.11.2012